источник
Очередной герой рубрики «Наши за рубежом» – художник Шаxин Шихалиев - живет и работает в Вашингтоне, преподает в The Smithsonian Associates, являющемся подразделением Смитсоновского института (Smithsonian Institution) – одного из крупнейших Научно-исследовательских и образовательных институтов США.
- Шахин, Вы долгие годы живете и работаете в Вашингтоне. Знаю, что в Баку Вы прилетели с целью провести выставку, посвященную памяти Вашего отца – известного художника Талята Шихалиева...
- Мой приезд в родной город связан с организацией 85-летия папы. Я и мои родные давно хотели организовать эту выставку. Однако обстоятельства никак не складывались. И вот, наконец, свершилось. Было приятно увидеть столько знакомых лиц, знать, что люди помнят и любят папу и его творчество. Отец скончался в 1987 году. Многое изменилось с тех пор, но вот эта память поколений очень важна. В Азербайджане всегда было много талантливых людей, и наша общая культурная память играет особую роль в поддержании национального самосознания.
- Как давно Вы уехали из Азербайджана и почему именно в Соединенные Штаты?
- 15 лет назад…
Знаете, эта страну сложно сравнить с другой. Она напоминает мне Ноев ковчег. Там можно встретить людей со всего мира, разнообразие культур, традиций и мнений, мне это очень интересно. Кроме того, меня привлекала возможность начать все с нуля. В Баку к тому времени я уже много выставлялся, работал над видеопроектами, дизайном книг, и мне было интересно попробовать проявить себя в другой стране, особенно в такой, как Соединение Штаты. Я думаю, что в творческом плане меня это раскрепостило. Чувство анонимности, которое испытываешь, переезжая в другую страну, позволило мне переосмыслить многое. Я думаю, что это помогло мне открыть в себе новые грани.
- Но ведь все не так легко как может показаться на первый взгляд.
- Нет, конечно, нет. Причем чем позже в жизни, тем сложнее. На момент переезда мне был 31 год. Я привез с собой около 15 работ. Первое время пытался выставляться, правда, без особого успеха. В Америке, как и везде, без определенной поддержки, без знакомства с людьми, от которых что-то зависит, сложно что-либо сделать, особенно когда не знаешь языка. Однако со временем адаптируешься, находишь единомышленников, люди узнают тебя и твое творчество.
- Если говорить о сложностях, то в первую очередь - это языковой барьер?
- Я уехал без английского. Первые шесть месяцев провел практически перед телевизором, слушая и запоминая то, что говорят. Делал немало ошибок, когда приходилось с кем-то беседовать. Со временем стало лучше, но все равно говорю с сильным акцентом. Хотя в Америке это не так страшно, как, может быть, в других странах. Тут немало разных акцентов. Иногда даже помогает, многим сразу интересно откуда ты, как оказался в Америке, чем занимаешься.
- Скажите, а чем именно Вам нравится Вашингтон?
- Это очень красивый город. В каком-то смысле он самый неамериканский в своем обличии, вы там не увидите небоскребов. Будучи столицей, население в Вашингтоне очень интернациональное, много молодежи и образованных людей, хотя, конечно, есть и очень бедные районы. Великолепные музеи, что мне, как художнику, особенно важно, много парков. А вообще это небольшой и довольно неторопливый южный город.
- Как часто сейчас выставляете свои работы?
- Достаточно регулярно. Я думаю, что для художника очень важно выставляться, показывать свои работы. Это не только помогает найти людей, которым нравится то, что ты делаешь, но и быть частью более широкого культурного диалога, который необходим для творческого развития. Кроме того, я считаю, что взаимодействие художника со зрителем играет важную роль в эволюции всего общества.
- Вопрос о предназначении искусства. Как Вы определяете назначение высокого искусства в целом и какой смысл вкладываете в свою деятельность в частности? - Изобразительное искусство для меня, прежде всего, средство познания. Мне интересно как формируется наше зрительное представление, где эта грань между хаосом вероятностей и организованным зрительным пространством, как зрительные стимулы влияют на нашу эмоциональную и интеллектуальную интерпретацию окружающего мира. К своему удивлению я нашел очень много интересного для себя в неврологии и в особенностях процесса зрительной информации. Последние годы я работал над серией холстов, в которых пытался отобразить мое новое понимание природы зрительного познания. Да и мои классы в Smithsonian Associates основаны на этих же идеях. Кстати, если семь лет назад, когда я впервые заинтересовался этим, информацию найти было очень трудно и только в специализированных научных изданиях, то сегодня мы видим в мире немало примеров активного сотрудничества между наукой и искусством. Даже эстетика, которая, казалась, мертва как наука, получила второе дыхание в новой дисциплине нейроэстетике. Так что, я думаю, мы живем в очень интересное время.
- Как у художника, какие ощущения у Вас вызывает зритель, который смотрит Ваши работы в данный момент? Присутствует ли момент волнения, и вообще насколько для Вас важна его оценка?
- Конечно, всегда будут люди, которым нравится то, что ты делаешь, и те, которые будут тебя критиковать. Мне интересно слышать, какие впечатления люди получают от моих работ, и очень приятно, если людям нравится. В конце концов, само понятие искусство - это оценочное суждение общества, основанное, в том числе, и на реакции зрителя или зрителей. Однако когда я работаю, то стараюсь следовать своей интуиции, нежели мнению окружающих.
- Среди Ваших многочисленных выставок, которые проходили в Америке, есть та, которую Вы выделяете?
- Каждая выставка по-своему интересна, но я думаю, что одним из самых памятных событий последних лет, наверное, был симпозиум Beauty and the Brain, прошедший в феврале 2013 года в Аmerican University. Я не только смог выставить свои работы в одном из лучших художественных центров Вашингтона, но и получил возможность стать участником очень интересного диалога о пересечении науки и искусства, о том, чему эти две дисциплины человеческого познания могли бы научиться друг у друга.
- Детство, Вы, наверное, как и все дети художников, провели в мастерской?
- Действительно. С малых лет я часто бывал в мастерской отца, но стал серьезно заниматься рисованием и живописью, когда мне было 12 лет. Конечно же, моим первым учителем был папа, и он, несомненно, сыграл очень важную роль в моем становлении как художника, - многому из того, что я знаю и умею, я обязан ему. Но что интересно, он отправил меня брать мои первые уроки живописи к своему другу - известному азербайджанскому художнику Надиру Абдурахманову. В 1982 году я поступил в Художественное училище. Для меня это было время поиска. Я не был уверен, что хочу стать художником. Я много общался, читал, смотрел кино и каждый раз думал о том, чем могу заняться кроме живописи. После окончания учебы я пошел работать на киностудию ассистентом режиссера и даже снялся в эпизодической роли в фильме «День казни» по мотивам романа Вагифа Самедоглу. Это было на заре распада Советского Союза.
Но, несмотря на то, что кино и в особенности искусство монтажа очень интересная для меня сфера, со временем живопись снова стала моим основным средством самовыражения Возвращение не было быстрым. Стал приходить в мастерскую немного рисовать, писать красками. Честно говоря даже и не думал выставляться, но мои работы увидел Муслим Эльдаров. Он очень поддержал меня тогда, Муслим был одним из создателей Бакинского центра искусств. Это была такая «культурная революция» по-бакински.
Пользуясь идеологическими и экономическими послаблениями в СССР, молодые художники, музыканты, писатели, да и просто творческие люди Баку собрались и создали независимую творческую организацию. Они организовывали международные выставки, симпозиумы для художников, концерты, дни культуры. Интересное было время, границы только открылись, все было впервые и казалось, что все возможно. Муслим помог мне начать выставляться, продавать работы, что придало мне больше уверенности.
И, конечно же, важную роль в моем становлении как художника сыграла поддержка моих друзей. Мне посчастливилось иметь мастерскую в Доме художников на проспекте Строителей, и этот дом был каким-то магическим местом. Я даже боюсь начать перечислять имена людей, кто жил или работал там. Это был эпицентр очень напряженного творческого и духовного поиска. И вот это общение с целой группой невероятно талантливых людей сыграло важную роль в моем формировании как художника. Я думаю, кто-то должен написать книгу об этом месте. Немалая часть истории азербайджанской культуры XX века связана с этим зданием.
Карта авиарейсов и цен:
- Интересно, а как вообще живется художникам в Америке?
- В общем, как и везде, могло бы быть и лучше. Есть какая-то государственная поддержка, которая в основном осуществляется местными властями через систему грантов, закупок и public art заказов. Немало частного финансирования, опять же в основном через гранты. Ну и, конечно же, коммерческие и не очень фестивали и галлереи играют важную роль. В то же время я наблюдаю очень интересный тренд, когда люди начинают рисовать, фотографировать, играть на инструментах, писать рассказы на более поздних этапах жизни. Иногда их называют sunday artist, как бы подчеркивая любительский характер творчества. Однако некоторые из них уделяют этому увлечению большую часть своего времени, посещая классы и семинары, работают дома и добиваются замечательных результатов. Я думаю, это еще одно свидетельство того, как изменилось наше представление о том, что это такое - быть художником и какую роль играет художественное творчество в жизни современного общества.
- Как Вы думаете, почему среди эмигрантов так много людей творчества?
- Во-первых, это, наверное, свидетельствует о качестве таланта, который есть в Азербайджане. Несомненно, в силу специфики творческие люди ориентированы на индивидуализм и независимость в поступках, что очень важно на новом месте. А может, это говорит о меняющейся природе эмиграции. Мы уже на самом деле живем в глобальном мире, даже если очень не хотим этого. То, что мы называем культурными границами, имеет мало общего с границами на политической карте мира, а география больше не является большим препятствием для распространения идей. В особенности это касается изобразительного искусства и музыки, где языковой барьер не так важен.
- Кстати, планируете ли Вы выставку в Баку?
- Конечно, мне хотелось бы показать свои работы в Баку, но пока в планах этого нет. В то же время с возрастом хочется больше контакта с родными и друзьями. Тут у меня мама и две сестры, племянники и племянницы, много друзей. Хочу, чтобы мой сын, которому 5 лет, лучше знал свою семью, историю и культуру страны, откуда я родом. Так что, думаю, что мои связи с Баку не прервутся, и будем надеяться, что в будущем мне удастся организовать и выставку. - И напоследок, хочу задать традиционный вопрос. Что бы Вы пожелали нашим соотечественникам, проживающим за рубежом? - Я хотел бы пожелать себе и всем своим друзьям терпения, веру в свои силы и открытость новым идеям. Ругия АШРАФЛИ
Очередной герой рубрики «Наши за рубежом» – художник Шаxин Шихалиев - живет и работает в Вашингтоне, преподает в The Smithsonian Associates, являющемся подразделением Смитсоновского института (Smithsonian Institution) – одного из крупнейших Научно-исследовательских и образовательных институтов США.
- Шахин, Вы долгие годы живете и работаете в Вашингтоне. Знаю, что в Баку Вы прилетели с целью провести выставку, посвященную памяти Вашего отца – известного художника Талята Шихалиева...
- Мой приезд в родной город связан с организацией 85-летия папы. Я и мои родные давно хотели организовать эту выставку. Однако обстоятельства никак не складывались. И вот, наконец, свершилось. Было приятно увидеть столько знакомых лиц, знать, что люди помнят и любят папу и его творчество. Отец скончался в 1987 году. Многое изменилось с тех пор, но вот эта память поколений очень важна. В Азербайджане всегда было много талантливых людей, и наша общая культурная память играет особую роль в поддержании национального самосознания.
- Как давно Вы уехали из Азербайджана и почему именно в Соединенные Штаты?
- 15 лет назад…
Знаете, эта страну сложно сравнить с другой. Она напоминает мне Ноев ковчег. Там можно встретить людей со всего мира, разнообразие культур, традиций и мнений, мне это очень интересно. Кроме того, меня привлекала возможность начать все с нуля. В Баку к тому времени я уже много выставлялся, работал над видеопроектами, дизайном книг, и мне было интересно попробовать проявить себя в другой стране, особенно в такой, как Соединение Штаты. Я думаю, что в творческом плане меня это раскрепостило. Чувство анонимности, которое испытываешь, переезжая в другую страну, позволило мне переосмыслить многое. Я думаю, что это помогло мне открыть в себе новые грани.
- Но ведь все не так легко как может показаться на первый взгляд.
- Нет, конечно, нет. Причем чем позже в жизни, тем сложнее. На момент переезда мне был 31 год. Я привез с собой около 15 работ. Первое время пытался выставляться, правда, без особого успеха. В Америке, как и везде, без определенной поддержки, без знакомства с людьми, от которых что-то зависит, сложно что-либо сделать, особенно когда не знаешь языка. Однако со временем адаптируешься, находишь единомышленников, люди узнают тебя и твое творчество.
- Если говорить о сложностях, то в первую очередь - это языковой барьер?
- Я уехал без английского. Первые шесть месяцев провел практически перед телевизором, слушая и запоминая то, что говорят. Делал немало ошибок, когда приходилось с кем-то беседовать. Со временем стало лучше, но все равно говорю с сильным акцентом. Хотя в Америке это не так страшно, как, может быть, в других странах. Тут немало разных акцентов. Иногда даже помогает, многим сразу интересно откуда ты, как оказался в Америке, чем занимаешься.
- Скажите, а чем именно Вам нравится Вашингтон?
- Это очень красивый город. В каком-то смысле он самый неамериканский в своем обличии, вы там не увидите небоскребов. Будучи столицей, население в Вашингтоне очень интернациональное, много молодежи и образованных людей, хотя, конечно, есть и очень бедные районы. Великолепные музеи, что мне, как художнику, особенно важно, много парков. А вообще это небольшой и довольно неторопливый южный город.
- Как часто сейчас выставляете свои работы?
- Достаточно регулярно. Я думаю, что для художника очень важно выставляться, показывать свои работы. Это не только помогает найти людей, которым нравится то, что ты делаешь, но и быть частью более широкого культурного диалога, который необходим для творческого развития. Кроме того, я считаю, что взаимодействие художника со зрителем играет важную роль в эволюции всего общества.
- Вопрос о предназначении искусства. Как Вы определяете назначение высокого искусства в целом и какой смысл вкладываете в свою деятельность в частности? - Изобразительное искусство для меня, прежде всего, средство познания. Мне интересно как формируется наше зрительное представление, где эта грань между хаосом вероятностей и организованным зрительным пространством, как зрительные стимулы влияют на нашу эмоциональную и интеллектуальную интерпретацию окружающего мира. К своему удивлению я нашел очень много интересного для себя в неврологии и в особенностях процесса зрительной информации. Последние годы я работал над серией холстов, в которых пытался отобразить мое новое понимание природы зрительного познания. Да и мои классы в Smithsonian Associates основаны на этих же идеях. Кстати, если семь лет назад, когда я впервые заинтересовался этим, информацию найти было очень трудно и только в специализированных научных изданиях, то сегодня мы видим в мире немало примеров активного сотрудничества между наукой и искусством. Даже эстетика, которая, казалась, мертва как наука, получила второе дыхание в новой дисциплине нейроэстетике. Так что, я думаю, мы живем в очень интересное время.
- Как у художника, какие ощущения у Вас вызывает зритель, который смотрит Ваши работы в данный момент? Присутствует ли момент волнения, и вообще насколько для Вас важна его оценка?
- Конечно, всегда будут люди, которым нравится то, что ты делаешь, и те, которые будут тебя критиковать. Мне интересно слышать, какие впечатления люди получают от моих работ, и очень приятно, если людям нравится. В конце концов, само понятие искусство - это оценочное суждение общества, основанное, в том числе, и на реакции зрителя или зрителей. Однако когда я работаю, то стараюсь следовать своей интуиции, нежели мнению окружающих.
- Среди Ваших многочисленных выставок, которые проходили в Америке, есть та, которую Вы выделяете?
- Каждая выставка по-своему интересна, но я думаю, что одним из самых памятных событий последних лет, наверное, был симпозиум Beauty and the Brain, прошедший в феврале 2013 года в Аmerican University. Я не только смог выставить свои работы в одном из лучших художественных центров Вашингтона, но и получил возможность стать участником очень интересного диалога о пересечении науки и искусства, о том, чему эти две дисциплины человеческого познания могли бы научиться друг у друга.
- Детство, Вы, наверное, как и все дети художников, провели в мастерской?
- Действительно. С малых лет я часто бывал в мастерской отца, но стал серьезно заниматься рисованием и живописью, когда мне было 12 лет. Конечно же, моим первым учителем был папа, и он, несомненно, сыграл очень важную роль в моем становлении как художника, - многому из того, что я знаю и умею, я обязан ему. Но что интересно, он отправил меня брать мои первые уроки живописи к своему другу - известному азербайджанскому художнику Надиру Абдурахманову. В 1982 году я поступил в Художественное училище. Для меня это было время поиска. Я не был уверен, что хочу стать художником. Я много общался, читал, смотрел кино и каждый раз думал о том, чем могу заняться кроме живописи. После окончания учебы я пошел работать на киностудию ассистентом режиссера и даже снялся в эпизодической роли в фильме «День казни» по мотивам романа Вагифа Самедоглу. Это было на заре распада Советского Союза.
Но, несмотря на то, что кино и в особенности искусство монтажа очень интересная для меня сфера, со временем живопись снова стала моим основным средством самовыражения Возвращение не было быстрым. Стал приходить в мастерскую немного рисовать, писать красками. Честно говоря даже и не думал выставляться, но мои работы увидел Муслим Эльдаров. Он очень поддержал меня тогда, Муслим был одним из создателей Бакинского центра искусств. Это была такая «культурная революция» по-бакински.
Пользуясь идеологическими и экономическими послаблениями в СССР, молодые художники, музыканты, писатели, да и просто творческие люди Баку собрались и создали независимую творческую организацию. Они организовывали международные выставки, симпозиумы для художников, концерты, дни культуры. Интересное было время, границы только открылись, все было впервые и казалось, что все возможно. Муслим помог мне начать выставляться, продавать работы, что придало мне больше уверенности.
И, конечно же, важную роль в моем становлении как художника сыграла поддержка моих друзей. Мне посчастливилось иметь мастерскую в Доме художников на проспекте Строителей, и этот дом был каким-то магическим местом. Я даже боюсь начать перечислять имена людей, кто жил или работал там. Это был эпицентр очень напряженного творческого и духовного поиска. И вот это общение с целой группой невероятно талантливых людей сыграло важную роль в моем формировании как художника. Я думаю, кто-то должен написать книгу об этом месте. Немалая часть истории азербайджанской культуры XX века связана с этим зданием.
Карта авиарейсов и цен:
- Интересно, а как вообще живется художникам в Америке?
- В общем, как и везде, могло бы быть и лучше. Есть какая-то государственная поддержка, которая в основном осуществляется местными властями через систему грантов, закупок и public art заказов. Немало частного финансирования, опять же в основном через гранты. Ну и, конечно же, коммерческие и не очень фестивали и галлереи играют важную роль. В то же время я наблюдаю очень интересный тренд, когда люди начинают рисовать, фотографировать, играть на инструментах, писать рассказы на более поздних этапах жизни. Иногда их называют sunday artist, как бы подчеркивая любительский характер творчества. Однако некоторые из них уделяют этому увлечению большую часть своего времени, посещая классы и семинары, работают дома и добиваются замечательных результатов. Я думаю, это еще одно свидетельство того, как изменилось наше представление о том, что это такое - быть художником и какую роль играет художественное творчество в жизни современного общества.
- Как Вы думаете, почему среди эмигрантов так много людей творчества?
- Во-первых, это, наверное, свидетельствует о качестве таланта, который есть в Азербайджане. Несомненно, в силу специфики творческие люди ориентированы на индивидуализм и независимость в поступках, что очень важно на новом месте. А может, это говорит о меняющейся природе эмиграции. Мы уже на самом деле живем в глобальном мире, даже если очень не хотим этого. То, что мы называем культурными границами, имеет мало общего с границами на политической карте мира, а география больше не является большим препятствием для распространения идей. В особенности это касается изобразительного искусства и музыки, где языковой барьер не так важен.
- Кстати, планируете ли Вы выставку в Баку?
- Конечно, мне хотелось бы показать свои работы в Баку, но пока в планах этого нет. В то же время с возрастом хочется больше контакта с родными и друзьями. Тут у меня мама и две сестры, племянники и племянницы, много друзей. Хочу, чтобы мой сын, которому 5 лет, лучше знал свою семью, историю и культуру страны, откуда я родом. Так что, думаю, что мои связи с Баку не прервутся, и будем надеяться, что в будущем мне удастся организовать и выставку. - И напоследок, хочу задать традиционный вопрос. Что бы Вы пожелали нашим соотечественникам, проживающим за рубежом? - Я хотел бы пожелать себе и всем своим друзьям терпения, веру в свои силы и открытость новым идеям. Ругия АШРАФЛИ
Комментариев нет:
Отправить комментарий