источник
Леонид Каратыгин в 2009 году переехал из Сибири в Турцию. «Афише» он рассказал о том, как в Анталии относятся к детям и старикам, и объяснил, почему не собирается возвращаться в Россию.
Леонид Каратыгин в 2009 году переехал из Сибири в Турцию. «Афише» он рассказал о том, как в Анталии относятся к детям и старикам, и объяснил, почему не собирается возвращаться в Россию.
С эмиграцией и переездами у меня своя, очень частная история. Я
родился и половину жизни прожил в Казахской ССР, в Балхаше, а в Томск
поехал поступать в госуниверситет на факультет филологии и журналистики.
Карьера моя началась в девяностых, когда пресса действительно
становилась свободной, всем все было интересно и можно было спокойно
работать на телевидении, минуя сделки с совестью. В 1991-м я с друзьями
открыл радиостанцию «Сибирь» и даже диплом защищал соответствующий:
«Создание и организация независимого радиовещания в России». Наша
компания первая за Уралом начала заниматься рекламой в эфире, а тогда и
слова-то такого не знали — «рекламодатель». Нам однажды позвонила
женщина и сказала, что у нее есть несколько пар сапог. Ну мы и начали
между передачами сообщать: «У нас есть пара сапог, их можно купить».
Потом пошли масло, КамАЗы, сахар, галстуки, консервы. Рекламировали все,
даже ваучеры; времена были веселые и лихие.
Кроме этого, я делал авторские программы на ТВ и потихоньку залез в политику, причем по самые уши. Наша компания сделала мэром Томска своего человека, а через год прямо перед выборами губернатора у меня за это отжали радио. Это был мой первый опыт соприкосновения с нашим великим государством. Тогда я занялся частными проектами, а если точнее, модельным бизнесом и конкурсами красоты: красоты вокруг меня всегда хватало. Телевидение, авторские проекты, организация концертов и клубных шоу — красивые девушки никогда не пропадали из моего поля зрения, поэтому все закрутилось довольно быстро. Решился я на модельный бизнес из-за одной девушки, конечно. Мое агентство называлось скромно и понятно: «Леон». Я постоянно ездил на тусовки и конкурсы в Москву и так наработал целый пакет связей. В столице все удивлялись, что в Сибири вообще есть жизнь, независимые СМИ, модельный бизнес, что там кроме медведей живут люди и делают что-то помимо охоты, рыбалки и добычи нефти. Особенно забавным было то, что вся Москва была и до сих пор остается набита сибирскими ребятами и девушками. Семьдесят процентов рублевских жен — сибирячки, москвичками там и не пахнет. Я вообще считаю так: родился москвичом — на тебе клеймо. У меня есть друг из Москвы, он когда тупит или истерит, сразу же оправдывается: «Я москвич, ты же знаешь».
Кроме этого, я делал авторские программы на ТВ и потихоньку залез в политику, причем по самые уши. Наша компания сделала мэром Томска своего человека, а через год прямо перед выборами губернатора у меня за это отжали радио. Это был мой первый опыт соприкосновения с нашим великим государством. Тогда я занялся частными проектами, а если точнее, модельным бизнесом и конкурсами красоты: красоты вокруг меня всегда хватало. Телевидение, авторские проекты, организация концертов и клубных шоу — красивые девушки никогда не пропадали из моего поля зрения, поэтому все закрутилось довольно быстро. Решился я на модельный бизнес из-за одной девушки, конечно. Мое агентство называлось скромно и понятно: «Леон». Я постоянно ездил на тусовки и конкурсы в Москву и так наработал целый пакет связей. В столице все удивлялись, что в Сибири вообще есть жизнь, независимые СМИ, модельный бизнес, что там кроме медведей живут люди и делают что-то помимо охоты, рыбалки и добычи нефти. Особенно забавным было то, что вся Москва была и до сих пор остается набита сибирскими ребятами и девушками. Семьдесят процентов рублевских жен — сибирячки, москвичками там и не пахнет. Я вообще считаю так: родился москвичом — на тебе клеймо. У меня есть друг из Москвы, он когда тупит или истерит, сразу же оправдывается: «Я москвич, ты же знаешь».
