Виктор АВОТИНЬШ.
Эти
россияне воспользовались программой приобретения вида на жительство
(ВНЖ) и основали здесь общество «Новые латвийцы». Психолог Мария
Шумихина, Ирина Крылова, эксперт по оценке персонала Павел Переверзев. Я
задал им простые вопросы — почему переехали и что могут дать Латвии?
— Наблюдая нынешнюю картину перемещения людей (в том числе и
латышей), вас легко принять за часть иммигрантского потока. Что побудило
вас переехать в Латвию?
Мария Шумихина: — Не секрет, что в России происходят определенные деструктивные процессы. Мы не хотели в них участвовать.
Многие из тех, кто
перебрался, сделали выбор именно в пользу более прозрачного, более
демократичного отношения. В том числе и по части соблюдения
демократических свобод. Это один фактор.
Второй — нам очень понравилась страна. Фактически у всех были другие возможности. Но мы выбрали Латвию.
Ирина Крылова: — Мы все из Москвы. Это
огромный мегаполис, который имеет большое количество преимуществ, но в
то же время недостатки, которые особенно ярко проявляются, когда
появляются дети. И, когда они появились, вопрос комфортной среды,
чистого воздуха, хороших продуктов, которыми хочется кормить своего
ребенка, встал у нас очень остро.
Мы поняли, что вся наша
жизнь превращается в погоню за чистым воздухом, что мы тратим безумное
количество времени на всякие перемещения, а все остальное время занимает
работа. И мы сознательно решились поменять среду и, как следствие,
образ жизни. И за четыре года, что здесь живем, ни разу об этом не
пожалели.
Павел Переверзев: — Мне кажется, что те
люди (в том числе из Латвии), которые уезжают в Европу, едут в основном
потому, что там, условно говоря, больше платят, то есть по экономическим
причинам. Но у меня есть четкое ощущение, что основная масса людей,
которые приезжают в Латвию из России, делают это в меньшей степени по
экономическим причинам, а гораздо в большей степени по политическим или,
скорее, по социальным причинам. При этом большинство приехавших сюда
людей вообще не имеет именно к политике никакого отношения.
Но в России политика влияет
и на социальную область. Моя семья перебралась сюда еще до событий в
Крыму и Украине и уж точно до принятия современных российских законов о
запрете всего, что только можно запретить, включая законодательный
«пакет Яровой».
Мы не собирались
эмигрировать. У нас здесь друзья, мы приезжали в гости. Нам здесь очень
нравилось. Но когда родилась дочь, у меня появились две основные причины
переезда.
Первая — возможность не
«пионерского», что ли, образования (я не хочу, чтобы мой ребенок в
детском саду учил стихи про Путина и «Единую Россию» и так далее).
Второе — безопасность. Для
меня одна из ключевых социально–политических проблем, которые я в России
ощущаю на себе, это отсутствие какой бы то ни было работающей судебной
системы. Сейчас все чаще судебная система выполняет указания
администраций, губернаторов, чиновников. А при неработающей судебной
системе многое становится серьезной проблемой. Не в последнюю очередь —
физическая безопасность твоих детей.
И наличие у меня годовалой
дочери стало сильным стимулом переехать туда, где соблюдаются законы,
демократические принципы, которые нигде не бывают идеальны, но тем не
менее действуют.
— Как вы жили в Москве, каков был ваш статус?
М. Ш.: — Наверное, чуть выше среднего.
— Вы приобрели здесь ВНЖ несколько лет назад. Как вы здесь
прижились, какие у вас отношения с властями? Вроде они собираются
усложнить вашу жизнь…
М. Ш.: — Нет, не нашу… Поправки, к
сожалению, коснутся тех, кто купил здесь недвижимость после 2014 года.
Вот им придется заплатить, если они не получат постоянный вид на
жительство (у тех, кто купил недвижимость раньше, на это есть больше
времени).
Хотя поначалу под ударом
оказались все. К тому же оказалось, что по техническим причинам после
окончания этого пятилетнего срока ВНЖ нельзя сразу получить постоянный
вид на жительство. Даже если ты сдал латышский язык.
Поэтому первая редакция
поправок — для нас это был очень недоброжелательный жест. Инвестиционные
отношения — это отношения, построенные на доверии в первую очередь. Но
когда в ходе обсуждения поправок наши интересы были учтены, технические
сложности минимизированы, доверие было восстановлено.